СМЕСЬ
Пред отъездом нашим из Швеции, пишет Г. Гюэ, случилось в Стокгольме весьма странное происшествие. Один молодой человек, имевший у себя хороший достаток и в обществе поступавший всегда отличным образом, схватил в самый полдень мальчика, игравшего на улице перед лавкою своего отцу, и лишил его жизни. Его немедленно схватывают, и представляют в суд. Когда судьи спросили его о причине такого злодейскаго поступка, то он отвечал: - Милостивые государи, я признаюсь в своем преступлении, и уверен, что достоин смертной казни. Я не намерен оправдываться и испрашивать прощения; вы, с своей стороны, поступите несправедливо, естьли решитесь простить меня. Я рассматривал жизнь и последствия смерти. Первая казалась мне источником бедствий и преступлений, а другая невинным и покойным состоянием, и потому смерть предпочитал я жизни, и изыскивал средства удалиться от суеты здешняго мира. После продолжительных размышлений, я увидел, что не иначе могу достигнуть своей цели, как совершением какого-либо преступления. Я лишил мальчика жизни, и уверен, что чрез сие соделал добро ему. Чрез это учинил я облегчение отцу его, обремененному многочисленным семейством и имеющему небольший достаток для содержания его. Мне известно, что я виновен; однако надеюсь, что наказание, каковому подвергнете меня, загладит мой проступок. - Он шел на место казни с веселым духом, и принял смерть с твердостию, удивившею всех людей, окружавших его.
С немецкаго.
(Московские ведомости, №5, 1811 г; Среда, Января 18 дня).
- В 1810 году последовали во Франции многия достопримечательныя произшествия, ежели только без разбору верить Журналистам: 25 женщин разрешились от бремени в один раз 5 и даже 6 младенцами; более 50 стариков умерло на 110 году, один же из таковых прожил 143 года и 7 месяцев; в 2×х или 3×х местах выпал красной снег; из числа 3×х женщин после жестоких мучений, изрыгнула одна крота, другая змею, третья ящерицу, которыя с давняго времени гнездились в их утробе.
(Московские ведомости, №11, 1811 г; Среда, Февраля 8 дня; отдел разных известий).
Недавно приехала обратно из Швейцарии в Стутгардт дочь тамошняго гражданина Штеингильберга; и хотя ей минуло только 7 лет от роду, но она уже ростом в 4 фута и 81/4 дюймов, в окружности также имеет она 4 фута и 4 дюйма, с чем соразмерны и прочия части ея тела; в ней полагается весу 189 фунтов.
(Московские ведомости, № 65, 1811 г; Среда, Августа 14 дня; отдел разных известий). «Сегодня никого более не интересует вопрос о том, кто – еврей, а кто – нет; во время выборов в государственную думу кое-кто пыталя выступать против некоторых кандидатов, указывая, что они – евреи, но это не помешало им выиграть», - сказал, в марте сего года, раввин Берл Лазар.
Как-то Анри IV доставили некую Фанюш, которую ему выдали за девственницу. Найдя дорожку достаточно проторенной, он принялся насвистывать. «Что это значит?» – спросила она. «А это я зову тех, - ответил он, - кто прошел здесь до меня». – «Жмите, жмите и нагоните», - откликнулась Фанюш. Анри Третий поступил с одной знаменитой куртизанкой куда хуже. Он провел с нею ночь; на следующий день она, напустив на себя важный вид, рассказывала всем и каждому, что провела ночь с богами. «А что, - спросил ее кто-то, - боги в этом деле лучше смертных?». – «Они лучше платят, - ответила она, - но, пожалуй, только это и умеют. Приходится терпеть: тысяча двести экю золотом на земле не валяются». Король, узнав про то, отправил к ней двенадцать Швейцарцев, имевших при себе по пять су на брата. «На сей раз – сказал он, - пусть похваляется, что ее изрядно утешили, но мало заплатили».
Таллеман де Рео, Historriettes.
Здесь Рюмкин схоронен; под Вакха знаменамиВесь век он храбро прослужил. Прохожий! не кропи его ты прах слезами: Воды до крайности усопший не любил
А. Бенитцкий. 1807.
…Где-нибудь в провинции, в каком-нибудь чухломском или сызранском уезде, где, по уверению одного путешественника, людей со скуки даже рвет подчас.
Иван Тургенев. Дым.
Languidior tenera cui pendens sicula betaNunquam se mediam sustulit ad tunicam.
Катулл.
«Разве не было оскорблением для Джоя, когда вы в печати называли его книги литературными монстрами, компиляцией, перепевами, грабежом, мешаниной, гробницами знания, разлагающейся и источающей гной материей?.. Разве не было оскорблением величать его пьяным, болваном, невежей, идиотом, грубияном, которому более пристало изучать лопату?.. Не говорили ли вы, что это бедняга, сумасшедший, шарлатан, архифанфарон?.. И не присовокупили ли вы к литературным оскорблением личные? Не объявляли ли вы его в этой книге по крайней мере тридцать раз мужланом и деревенщиной?.. Это ли не оскорбление – обзывать его дикарем, покрытым коростой прирожденной грубости? И заявлять, что от него воняет козлом, что он жестокое животное, что он свиреп и едва не кровожаден… Я не привел даже четверти ваших оскорблений. Запасшись терпением, я отметил их одно за другим, и если вы попытаетесь хоть что-нибудь отрицать, я возьму их, по крайней мере из этой книги, и опубликую с указанием страниц, дабы те, кто не поверит мне, поверили вам».
Из письма Карло Каттанео сеньору Дон Антонио Сербати Росмини.
На основании указа Правительствующего Сената и распоряжения министра внутренних дел от 25 января 1835 года в губерниях Росийской Империи образовывались статистические комитеты, на которые возлагалась обязанность вести учет государственных имуществ; весной того же года в ститистический комитет в Вятке из заштатного города Кая были присланы сведения, между которыми, под рубрикой о нравственности городских жителей, было написано: «Жидов в городе Кае не находилось», а на вопрос, не было ли ассигновано сумм на постройку церкви, биржи, богадельни, ответы шли так: «На постройку биржи ассигновано было – не было» etc.
При поливке клеверных полей серной кислотою, они (русские крестьяне, - Ред.) украдкою выливали часто лишний штоф в свой лагун, в том предположении, что десятина его даст за то лучший рост.
Барон Федор Унгерн-Штернберг, “Взгляд на современное состояние сельского хозяйства в России”, статья седьмая, 1847 год.
За последнее десятилетие так назыв. “природных катастроф” по сравнению с 60-ми гг. XX столетия было в три раза более, а экономических потерь, явившихся вследствие их, по сравнению с теми же 60-ми годами, - в девять раз. В среднем за это последнее десятилетие число больших “стихийных бедствий” составляло от 530 до 600 в год, за исключением 1999-го, когда их было зарегистрировано 707; в этом году общие финансовые потери превысили 100 млрд долларов США.
Данные всемирной метеорологической организации.
***
|